Архіепископъ Неофитъ (Неводчиковъ) – Поученіе въ субботу Свѣтлой седмицы.
Христосъ воскресе изъ мертвыхъ, смертію смерть поправъ, и сущимъ во гробѣхъ животъ даровавъ.
Вамъ знакома эта церковная пѣснь, возлюбленные! Во всѣ эти свѣтлые радостные дни она особенно изо всѣхъ пасхальныхъ пѣсень посредствомъ слуха проникала въ наши сердца и возбуждала насъ къ той святой радости, которую апостолъ Петръ называетъ неизреченною и преславною (I Петр. 1, 8).
Чудная пѣснь! слушаешь ее, – не наслушаешься! Думаешь о ней, – не надумаешься! Въ немногихъ словахъ содержитъ она многое!
«Христосъ воскресе изъ мертвыхъ», – провозглашаетъ она торжественно. Отъ Адама до Христа, въ теченіи пяти тысячъ лѣтъ слишкомъ, воскресли только три мертвеца по молитвамъ святыхъ пророковъ Ильи и Елисея. И Христосъ, во время своей земной жизни, воскресилъ также трехъ умершихъ: дочь Іаира, сына наинской вдовы и Лазаря. Но и эти воскресшіе, послѣ нѣсколькихъ лѣтъ земной, жизни, вновь умерли; ибо отъ Адама до Христа смерть, по апостольскому выраженію, царствовала надъ грѣшнымъ человѣческимъ родомъ. Вы скажете «она и теперь царствуетъ; и теперь всѣ умираютъ, и мы всѣ умремъ рано-ли, поздно-ли, но умремъ непремѣнно». – Такъ, умремъ, говоря нашимъ обыкновеннымъ языкомъ; а вѣрнѣе, говоря апостольскимъ языкомъ, не умремъ, а только успнемъ, то есть уснемъ сномъ смертнымъ на время... Вы можете возразить: «уснуть сномъ смертнымъ и умереть – не все-ли равно?» Да пожалуй, и все равно, если мы будемъ ограничиваться одностороннимъ и ошибочнымъ свидѣтельствомъ нашихъ близорукихъ глазъ и омраченныхъ грѣхомъ чувствъ. Но если мы обратимся къ несомнѣнному и непреложному свидѣтельству Божья Слова, то откроется намъ величайшее различіе.
Не такъ умирали до Христа, какъ теперь мы умираемъ или усыпаемъ. Послушайте, напримѣръ, что говорилъ патріархъ Іаковъ, считая Іосифя умершимъ: съ печалію сойду къ сыну моему въ преисподнюю (Быт. XXXVII, 35). Обратись Господи, – молился Давидъ, угрожаемый смертію, избавь душу мою, спаси меня ради милости твоей, ибо въ смерти нѣтъ памятованія о тебѣ; во гробѣ кто будетъ славить тебя (Пс. VI, 5. 6)? Смерть, гробъ и преисподняя или адъ – значили одно и тоже для ветхозавѣтныхъ людей, даже для праведныхъ. Всему и всѣмъ одно, – разсуждалъ мудрѣйшій изъ царей Соломонъ: одна участь праведному и нечестивому, доброму и злому, чистому и нечистому, приносящему жертву и не приносящему жертвы; какъ добродѣтельному, такъ и грѣшнику, какъ клянущему такъ и боящемуся клятвы, это-то и худо во всемъ, что дѣлается подъ солнцемъ, что одна участь всѣмъ, и сердце сыновъ человѣческихъ исполнено зла, и безуміе въ сердцѣ ихъ, въ жизни ихъ; а послѣ того они отходятъ къ умершимъ. (Ек. IX, 2 и 3). Съ такими горько-печальными жалобами ветхозавѣтныхъ праведниковъ теперь сравните радостныя свидѣтельства Христовыхъ апостоловъ: и услышалъ я, – пишетъ тайновидецъ св. Іоаннъ Богословъ въ своемъ Откровеніи – и услышалъ я голосъ съ неба, говорящій мнѣ: напиши: отнынѣ блаженны мертвые, умирающіе въ Господѣ. Ей, говоритъ Духъ, они успокоятся отъ трудовъ своихъ, и дѣла ихъ идутъ вслѣдъ за ними (Апок. ХІV, 13). Почему же отнынѣ блаженны мертвые, – объясняетъ апостолъ Павелъ: Христосъ воскресъ изъ мертвыхъ, первенецъ изъ умершихъ. Ибо какъ смерть чрезъ человѣка, такъ чрезъ человѣка и воскресеніе мертвыхъ; какъ въ Адамѣ всѣ умираютъ, такъ во Христѣ всѣ оживутъ (I Кор. XV, 20-22). Чрезъ нашего прародителя Адама мы всѣ его потомки считаемся грѣшными и смертными. Чрезъ нашего Спасителя Богочеловѣка Христа мы оправдываемся отъ грѣховъ и можемъ умереть спокойно, блаженно, въ несомнѣнной надеждѣ воскресенія. Христосъ, нашъ Спаситель, умеръ за насъ на крестѣ, и для насъ воскресъ изъ мертвыхъ; своею искупительною смертью Онъ попралъ, низложилъ, сокрушилъ нашего врага – смерть и всѣмъ находящимся во гробахъ даровалъ жижнь безсмертную, блаженную и вѣчную. Воскресшій Христосъ, какъ въ другомъ мѣстѣ говоритъ апостолъ, уже не умираетъ; смерть уже не имѣетъ надъ нимъ власти (Рим. VI, 9). Какъ читаемъ въ символѣ вѣры, «Христосъ Богочеловѣкъ сѣдитъ одесную отца», имѣя по собственнымъ его словамъ, всякую власть на небѣ и на землѣ и своею благодатію пребывая съ нами не только въ пасхальные, а во всѣ дни до скончанія вѣка (Матѳ. XXVIII, 18. 20) Если по своей Божественной премудрости Христосъ допускаетъ побѣжденной смерти имѣть надъ нами власть, – то допускаетъ на время. Когдаже, свидѣтельствуетъ апостолъ, тлѣнное сіе облечется въ нетлѣніе и смертное сіе облечется въ безсмертіе, – тогда сбудется слово написанное: поглощена смерть побѣдою. Смерть! гдѣ твое жало? Адъ! гдѣ твоя побѣда? (I Кор. XV, 54. 55). Но и теперь мы – Христовы (I Кор. III, 23). И теперь, живемъ ли, для Господа живемъ; умираемъ ли. для Господа умираемъ: и потому живемъ ли, для Господа живемъ, умираемъ ли, для Господа умираемъ, всегда мы Господни (Рим. ΧΙV, 8).
Со Христомъ же Господомъ умирать не страшно. Мертвый православный христіанинъ и во гробѣ является побѣдителемъ смерти: потому то на голову его и полагается вѣнецъ, а въ руки влагается крестъ. Его мертвое тѣло, по апостольскому богопросвѣщенному взгляду – своего рода зерно, которое сѣется въ тлѣніи, а востанетъ въ нетлѣніи: сѣется въ уничиженіи, а возстаетъ въ славѣ, сѣется въ немощи, а возстаетъ въ силѣ, сѣется тѣло душевное, а востаетъ тѣло духовное (I Кор. XV, 42-44).
Да раздается же торжественно въ ушахъ и сердцахъ нашихъ радостная пѣснь: Христомъ воскресе изъ мертвыхъ, смертію смерть поправъ, и сущимъ во гробѣхъ животъ даровавъ. Аминь.
Е. Н.
«Кишиневскія Епархіальныя Вѣдомости». 1893. № 8. Ч. Неофф. С. 270-273.