Архіепископъ Димитрій (Муретовъ) – Бесѣда на память св. Павла Ѳивейскаго и Іоанна Кущника (Исх. XX, 12).
Въ настоящій день св. Церковь торжествуетъ память двухъ, поистинѣ, великихъ свѣтильниковъ подвижнической жизни. Первый, обиженный и ограбленный въ юности роднымъ зятемъ язычникомъ, угрожаемый, сверхъ того, предательствомъ въ руки языческихъ властей на истязанія и муки, оставилъ все и удалился въ такую глубокую пустыню, что, проживъ въ ней девяносто лѣтъ въ молитвахъ и постѣ, не видѣлъ человѣка, и, если бы Господь не открылъ о немъ преподобному Антонію, то самая память о немъ осталась бы неизвѣстною Церкви. Жизнь его, сокровенная со Христомъ въ Бозѣ, постепенное возрастаніе его въ силѣ духовной, его бореніе со страстьми и духами злобы и побѣды надъ ними – намъ невѣдомы. Преподобный Антоній, видѣвшій его только разъ въ жизни, видѣлъ потомъ его душу, возносимую ангелами на небо, и обрѣлъ святое тѣло его въ молитвенномъ положеніи съ воздѣтыми горѣ руками. Это былъ Павелъ Ѳивейскій – первый пустынножитель христіанскій, о которомъ преподобный Антоній, самъ проведшій всю жизнь свою въ пустынно-жительствѣ, говорилъ съ восторгомъ ученикамъ своимъ: «видѣхъ Илію, видѣхъ Іоанна въ пустыни и воистину Павла въ рай видѣхъ.»
Жизнь другаго, воспоминаемаго нынѣ, подвижника болѣе извѣстна и болѣе близка къ намъ по многимъ отношеніямъ.
Преподобный Іоаннъ былъ сыномъ одного изъ знаменитыхъ военачальниковъ и близкихъ ко двору царскому вельможъ константинопольскихъ. Два старшіе брата его состояли уже на службѣ царской и были въ высокихъ чинахъ. Младшему любимѣйшему сыну родители его предназначили еще болѣе блистательную судьбу, почему и старались дать, ему наилучшее воспитаніе. И отрокъ Іоаннъ оправдывалъ, блестящія надежды родителей. Быстрыми успѣхами въ наукахъ онъ удивлялъ самихъ учителей, кротостію, незлобіемъ, и смиреніемъ нрава привлекалъ къ себѣ любовь всѣхъ. Но, что особенно важно, по мѣрѣ развитія душевныхъ силъ въ немъ развивалась и укрѣплялась любовь къ Богу: все свободное отъ ученія время онъ посвящалъ или чтенію богодухновенныхъ писаній, или на молитву и псалмопѣніе въ храмѣ Божіемъ, такъ что, подобно великимъ Василію и Григорію, онъ зналъ только двѣ дороги: одну, которая вела въ училище, и другую – въ церковь. При такомъ настроеніи духа естественно было возбудиться въ юномъ сердцѣ Іоанна отвращенію ко всему, что въ мірѣ почитается величіемъ, славою и счастіемъ и что, само въ себѣ, есть не болѣе, какъ суета суетствій, и желанію посвятить себя всецѣло и навсегда служенію единому Богу. Этому содѣйствовало одно обстоятельство, которое маловажно, по-видимому, само по себѣ, но оказалось весьма важнымъ въ жизни Іоанна. Слыша чтеніе св. Евангелія въ храмѣ Божіемъ, ему захотѣлось имѣть собственную книгу св. Евангелія. Благочестивые родители съ радостію исполнили благое желаніе любимаго сына: наняли лучшаго писца для написанія книги, украсили ее золотомъ и драгоцѣнными камнями и подарили своему сыну. Этотъ драгоцѣнный подарокъ былъ истинно драгоцѣннымъ сокровищемъ для Іоанна, единственнымъ сокровищемъ, съ которымъ онъ не могъ и не хотѣлъ разстаться во всю свою жизнь. Чѣмъ болѣе углублялся юный умъ его въ чтеніе животворныхъ словесъ Господа Іисуса Христа, тѣмъ болѣе возгоралось сердце его любовію къ Богу, тѣмъ болѣе возрастало и укрѣплялось въ немъ желаніе служить и работать единому Господу. Съ особенною любовію останавливалась мысль его на той заповѣди, въ которой повелѣвалъ Господь апостоламъ оставить родителей и братію и сестры п домы свои и идти во слѣдь Его, сь особенною ревностію желалось и ему исполнить сію заповѣдь и быть въ числѣ друговъ и ближнихъ Господу. Но какъ исполнить это желаніе? Куда удалиться и гдѣ скрыться отъ всѣхъ и всего, чтобы быть съ единымъ Господомъ?
Господь Богъ, единъ вѣдущій сердца человѣковъ и всѣ будущія дѣла ихъ и единъ устрояющій пути избранныхъ Своихъ, послалъ ему руководителя въ одномъ изъ иноковъ обители неусыпаемыхъ, находившейся въ пустынныхъ горахъ Малой Азіи. Этотъ инокъ, отправлявшійся въ Іерусалимъ на поклоненіе святымъ мѣстамъ и бывши въ Константинополѣ, зашелъ по случаю въ тотъ домъ, въ которомъ учился Іоаннъ. Сердце юноши указало ему въ странномъ инокѣ того, кому онъ могъ открыть свою тайну и кто могъ быть ему помощникомъ и руководителемъ къ исполненію его желанія. Спросивъ, откуда и куда идетъ онъ, Іоаннъ изъявилъ ему желаніе бесѣдовать съ нимъ наединѣ. Въ этой бесѣдѣ онъ подробно разспросилъ странника объ иноческой жизни, о молитвѣ и постѣ, о неусыпаемомъ псалмопѣніи и о другихъ подвигахъ пустыннической жизни. Разсказы инока восторгали сердце богобоязненнаго юноши. Узнавъ, что, по совершеніи своего обѣта, онъ долженъ возвратиться въ монастырь свой тѣмъ же путемъ, чрезъ Константинополь, блаженный Іоаннъ открылъ ему тайное желаніе сердца своего, умолялъ его на возвратномъ пути увидѣться съ нимъ опять, заклиналъ его Богомъ, хотящимъ спасенія всѣмъ человѣкамъ, похитить его изъ сѣтей міра и взять съ собою въ монастырь свой.
Можно бы подумать, что время путешествія инока въ Іерусалимъ будетъ временемъ тяжкаго испытанія для юноши, обрекавшаго себя на всегдашнюю разлуку съ родителями и братьями, на всегдашнее удаленіе отъ дома отеческаго, отъ всего, что естественно привязываетъ къ себѣ сердце каждаго, на всегдашніе невѣдомые труды и подвиги. Но Іоаннъ, напротивъ, день ото дня возгорался большею любовію къ Богу и большимъ желаніемъ исполнить свое намѣреніе, день ото дня съ большимъ нетерпѣніемъ ожидалъ возвращенія своего путеводителя, устремляясь мыслію въ описанную ему обитель иноковъ, какъ въ землю обѣтованную. Такъ благодать Божія охраняетъ отъ искушеній начинающихъ подвижниковъ, услаждаетъ ихъ душу манною утѣшеній небесныхъ, чтобы неокрѣпшія въ подвигахъ силы ихъ не сокрушились подъ тяжестію искушеній. Борьба тяжкая, брань жестокая ожидала его впереди.
Наконецъ, давно ожиданный инокъ возвратился въ Константинополь. Іоаннъ радовался и благодарилъ Господа, споспѣшествующаго ему Своею благодатію. Условившись тайно съ однимъ корабельщикомъ, намѣревавшимся отплыть къ берегамъ Малой Азіи, въ назначенный день Іоаннъ вышелъ изъ дому по обычаю какъ бы въ училище, явился на кораблѣ съ однимъ неразлучнымъ съ нимъ Евангеліемъ и отплылъ вмѣстѣ съ путеводителемъ своимъ инокомъ, оставивъ родителямъ своимъ, особенно безмѣрно любившей его матери, горькія слезы и тяжкую скорбь на долгіе, долгіе дни.
Тутъ подумаетъ кто-либо: такъ бросить родителей благочестивыхъ, которые не только не препятствовали благочестивымъ упражненіямъ сына, а, напротивъ, сами возгрѣвали и поддерживали въ немъ духъ благочестія христіанскаго; такъ отплатить за ихъ любовь и попеченія – не есть ли это жестокая неблагодарность? И можетъ ли быть угоденъ Господу путь, начатый такимъ поступкомъ? Не спѣшите, братіе мои, судить и осуждать намѣренія и дѣла святыхъ; ихъ наставляетъ и руководитъ благодать Божія, ищущая совершенства и спасенія всѣхъ и каждаго.
Преступно было бы оставить родителей въ нищетѣ и убожествѣ, въ болѣзни и бѣдствіи и не оказать имъ помощи подъ предлогомъ благочестія. Это значило бы, по слову Самого Господа, презрѣть заповѣдь Божію за преданіе человѣческое. Но родители Іоанновы нуждались ли въ земной его помощи? Нѣтъ. Все, что можетъ человѣкъ имѣть на землѣ, они имѣли и безъ него и прежде него. Имъ нужна была другая помощь – духовная, которую можно было оказать имъ только тѣмъ путемъ, на который наставила сына ихъ благодать Божія. Господь видѣлъ, что, при всемъ благочестіи своемъ, родители Іоанновы по самому избытку любви естественной не захотѣли бы исполнить его желанія, – напротивъ, употребили бы всѣ средства, чтобъ удержать его при себѣ, чтобъ отвратить его отъ той цѣли, для которой предъизбрала его благодать Божія, чтобъ связать его узами мірскими и направить на тотъ путь, который мысленно предназначали ему. Не ясно ли, что они любили сына своего болѣе, нежели Господа, любили его для самихъ себя, а не для Бога? Потому благодать Божія и вложила въ сердце Іоанна оставить родителей своихъ тайно, чтобъ и его самого избавить отъ узъ мірскихъ, и сердце родителей исцѣлить отъ плотскаго пристрастія къ сыну, чтобы они возлюбили его потомъ, какъ Божія раба и угодника. Съ другой стороны, очевидно, что Евтропій, отецъ Іоанновъ, при всей добротѣ своей, глубоко былъ преданъ мірскому пристрастію, почиталъ почести и богатства за высшую цѣль жизни, за лучшее, чего могъ пожелать любимому сыну. Не должно ли было показать ему въ примѣрѣ этого же сына, что есть иное, высшее достоинство угодника Божія, есть иное, неземное счастіе – быть избранникомъ Божіимъ? Равно и Ѳеодора, мать Іоаннова, при всей нѣжности своей къ дѣтямъ, страдала тяжкимъ недугомъ нравственнымъ. Какъ женщина изнѣженная, она не могла безъ омерзенія и отвращенія смотрѣть на всякаго нищаго. И вотъ Господу угодно было показать ей любимаго сына ея въ лицѣ нищаго, чтобъ исцѣлить сердце ея отъ тяжкаго недуга. Впрочемъ, если и потерпѣли они временную скорбь о внезапной разлукѣ съ сыномъ своимъ, то сколькими страданіями и слезами Іоанновыми искуплена эта временная болѣзнь и какою высочайшею радостію вознаграждена потомъ ихъ скорбь?
Принятый преподобнымъ Маркелломъ, игуменомъ обители неусыпающихъ, и причтеный къ лику иночествующихъ, блаженный Іоаннъ съ юношескимъ жаромъ и ревностію предался подвигамъ иноческаго житія, такъ что для самыхъ ревностныхъ подвижниковъ скоро сдѣлался образцемъ непрестанной молитвы, безропотнаго послушанія, терпѣливаго труженичества, безмѣрнаго пощенія. Шесть лѣтъ такой жизни возвели его до той степени духовной силы, на которой подвижникъ бываетъ въ состояніи вступить въ борьбу съ искусителемъ и побѣждать его нападенія и козни. И Господу угодна было попустить на Іоанна тяжкое нападеніе отъ діавола. Когда, по-видимому, все прежнее должно было быть забыто и погребено, тогда-то именно мысль о родителяхъ, объ ихъ любви и нѣжности, объ ихъ тяжкой болѣзни и скорби начала неотступно преслѣдовать юнаго подвижника. Съ тѣмъ вмѣстѣ искуситель наполнялъ воображеніе его представленіемъ всѣхъ утѣхъ и наслажденій въ домѣ родительскомъ, почестей и удовольствій, которыми наслаждаются его братья и сверстники. Чѣмъ болѣе усиливался Іоаннъ отогнать отъ себя искусительные помыслы трудами, молитвою и постомъ; тѣмъ жесточе становилась брань, тѣмъ болѣе одолѣвали его неотступные помыслы, такъ что юный подвижникъ изнемогалъ уже тѣломъ и душею, неотступный голосъ побуждалъ его возвратиться въ домъ родительскій. Что же дѣлаетъ подвижникъ Христовъ въ этой лютой брани діавольской? Онъ рѣшается обратить самое искушеніе въ высшій для себя подвигъ и побѣдить діавола его собственнымъ оружіемъ, – рѣшается видѣть родителей, но такъ, чтобы не быть узнанннымъ ими, жить при ихъ домѣ, но не сыномъ, а отверженнымъ нищимъ. Господь открылъ преподобному Маркеллу не удерживать Іоанна въ монастырѣ своемъ, не препятствовать ему возвратиться къ родителямъ, имяше бо въ немъ удивити хотѣнія Своя. Всеномощною молитвою со слезами и воздыханіями сердечными укрѣпилъ себя Іоаннъ къ исходу изъ монастыря въ новый избранный имъ путь спасенія. Горячею и слезною молитвою и благословеніемъ игуменъ и все братство напутствовали Іоанна на новый предлежащій ему подвигъ, и онъ вышелъ изъ монастыря со слезами, какъ изгнанный изъ рая, почитая себя недостойнымъ пребыванія въ немъ.
Отшедъ немного, Іоаннъ еще разъ обратился къ монастырю своему, палъ на землю и съ рыданіемъ сердца умолялъ Господа, да не предастъ его въ порадованіе врагу, но да управитъ путь его по Своей благой и совершенной волѣ. Укрѣпившись молитвою, доблій подвижникъ шелъ уже бодренно въ крѣпости духовной, какъ вооруженный воинъ на брань. На пути встрѣтился ему нищій, покрытый ветхимъ, раздраннымъ рубищемъ. Іоаннъ умолилъ его перемѣниться съ нимъ одеждою: ему отдалъ свое крѣпкое платье, а самъ одѣлся въ его рубище. Пришедъ въ Константинополь ночью, онъ остановился при вратахъ дома родительскаго и провелъ остатокъ ночи въ горячей слезной молитвѣ. Поутру слуги, отворивъ ворота, хотѣли отогнать его, но онъ умолилъ старшаго изъ нихъ дозволить ему оставаться подъ угломъ дома на сметіи. Здѣсь онъ видѣлъ, какъ отецъ его, отправляясь изъ дома со славою въ царскій дворецъ, замѣтилъ его нищаго, сжалился надъ нимъ, приказалъ не отгонять его и давать ему пищу отъ своего стола. «Велико терпѣніе сего нищаго,» такъ разсуждалъ благочестивый Евтропій: «поистинѣ таковыхъ есть царствіе Божіе. Господь послалъ его къ намъ, чтобы, творя милость ему, и сами сподобились милости отъ Бога. Кто знаетъ? Быть можетъ, и возлюбленный сынъ нашъ Іоаннъ скитается гдѣ-либо въ такомъ же убожествѣ?» Здѣсь онъ увидѣлъ и мать свою. Но Ѳеодора, увидѣвъ нищаго въ гнусномъ рубищѣ, валяющагося на сметіи, сказала слугамъ своимъ: «оттащите отсюда этого гнуснаго человѣка, не могу ходить здѣсь, пока онъ будетъ на глазахъ моихъ.» И слуги оттащили его на другое мѣсто – чрезъ улицу. Блаженный подвижникъ все принималъ съ одинаковымъ смиреніемъ и благодареніемъ, все терпѣлъ и молился день и ночь о родителяхъ своихъ. Наконецъ, онъ умолилъ старшаго изъ слугъ родительскихъ устроить ему при углѣ дома малую хлѣвину, гдѣ бы могъ онъ оставаться при ихъ домѣ, не оскорбляя видомъ своимъ госпожи ихъ. Въ этой-то хлѣвинѣ при домѣ родителей своихъ провелъ Іоаннъ три года въ непрестанной молитвѣ и постѣ, отдавая присылаемую ему отъ стола родителей пищу другимъ нищимъ. Здѣсь-то среди уничиженій и оскорбленій, терпя стужу и зной, не перемѣняя изветшавшаго рубища своего, непрестанно бесѣдуя съ Господомъ и св. ангелами, услаждаясь словами неразлучнаго съ нимъ св. Евангелія, онъ преуспѣлъ скоро въ мѣру возраста исполненія Христова. Послѣ такого испытанія и такого терпѣнія ради Господа оставалось только умереть, чтобы быть отнесеннымъ ангелами на лоно Авраамово, и Господь не умедлилъ явиться Самъ и возвѣстить избранному рабу Своему, что терпѣніе его совершилось, конецъ болѣзнямъ и трудамъ его приблизился, что въ третій день онъ водворится уже въ тѣхъ блаженныхъ обителяхъ праведныхъ, которыя обѣщаны любящимъ Господа.
Извѣстившись о кончинѣ своей, добрый воинъ Христовъ со слезами благодарилъ Господа, укрѣпившаго его въ подвигѣ и даровавшаго ему полную и совершенную побѣду надъ діаволомъ со слезами умолялъ Господа помянуть родителей его во царствіи Своемъ, простить имъ согрѣшенія ихъ, воздать имъ за милость, оказанную ему нищему. Но сердце его болѣло о жестокосердіи къ нищимъ его матери, ему хотѣлось еще примирить ее съ видомъ нищенства и убожества. Чрезъ оказавшаго ему милость старѣйшину слугъ родительскихъ онъ умолялъ ее именемъ Христа Спасителя не презрѣть его убогаго и придти къ нему, обѣщая открыть ей нѣчто важное. «Что можетъ сказать мнѣ этотъ нищій, отвѣчала Ѳеодора; я и смотрѣть на него не могу, а онъ еще хочетъ говорить со мной.» Сколько ни убѣждалъ ее благоразумный Евтропій не гнушаться нищимъ, ибо нищія избра Богъ, но она не послушала его совѣта. Іоаннъ еще послалъ сказать ей: «я умираю, и если не захочешь видѣть и говорить со мною, послѣ будешь горько сожалѣть о томъ.» Послѣ долгаго колебанія, слыша о приближающейся кончинѣ нищаго, Ѳеодора рѣшилась, наконецъ, преодолѣть отвращеніе свое и дозволить ему говорить съ собою. Вышедъ изъ дому, она приказала слугамъ принести его, не могшаго уже встать отъ болѣзни. Іоаннъ благодарилъ ее за оказанную милость и благодѣянія; не имѣя, какъ нищій, чѣмъ воздать ей, онъ обѣщалъ оставить ей нѣкое благословеніе, и, заклявъ ее погребсти тѣло свое въ той самой хлѣвинѣ, въ которой жилъ, и въ томъ рубищѣ, которое носилъ на себѣ, наконецъ, вынулъ и подалъ ей св. Евангеліе, сказавъ: «сіе да будетъ тебѣ въ жизни сей утѣшеніемъ и къ будущему вѣку добрымъ напутіемъ.» «Кажется, это Евангеліе похоже на то, которое мужъ мой подарилъ сыну нашему Іоанну,» подумала сама въ себѣ Ѳеодора, осматривая со всѣхъ сторонъ книгу. Пошла и показала мужу подарокъ нищаго. Можете представить, братіе, въ какое изумленіе пришли Ѳеодора и мужъ ея, когда, осмотрѣвъ данное нищимъ Евангеліе, убѣдились, что это самое, которое они подарили сыну своему Іоанну! Теперь уже оба пришли къ нищему въ самую его хлѣвину, заклинали его именемъ пресвятыя и животворящія Троицы сказать имъ, откуда взялъ онъ это Евангеліе и гдѣ сынъ пхъ Іоаннъ? Прослезившійся подвижникъ не могъ болѣе скрывать себя отъ родителей своихъ: «я сынъ вашъ Іоаннъ, сказалъ онъ имъ: я виновникъ вашей печали и вашихъ слезъ; но это Евангеліе, которое вы мнѣ дали, научило меня любить Христа моего болѣе всѣхъ и носить въ терпѣніи Его благое иго.» Чего не сдѣлали бы родители, чтобы вознаградить все, что потерпѣлъ сынъ ихъ при ихъ домѣ? Но время испытанія и для нихъ и для него прошло: праведникъ предалъ духъ свой Богу. Ѳеодора покушалась было устроить пышное погребеніе сыну своему и одѣла тѣло его въ драгоцѣнныя одежды; но, вразумленная внезапною болѣзнію, должна была въ точности исполнить послѣднюю его волю, погребсти тамъ, гдѣ онъ жилъ нищимъ, и въ томъ рубищѣ, которое онъ носилъ на себѣ. Зато надъ этою хлѣвиной они построили храмъ Божій и при немъ домъ для призрѣнія нищихъ и странниковъ. Отселѣ и Ѳеодора не только не гнушалась уже нищими, но сама служила имъ съ усердіемъ, и за то, безъ сомнѣнія, наслѣдовала, по молитвамъ сына своего, милость у Господа.
Кто, думаете, братіе, мои, исполнилъ лучше сыновній долгъ свой предъ родителями: старшіе ли братья Іоанновы, утѣшавшіе пхъ блескомъ земной славы при дворѣ царскомъ, или убогій Іоаннъ, стяжавшій имъ своими молитвами дерзновеніе у престола Царя царствующихъ, утѣшающій ихъ вѣчно въ блаженныхъ обителяхъ Отца небеснаго? Аминь.
Полное собраніе проповѣдей Димитрія, Архіепископа Херсонскаго и Одесскаго. Т. 2. Слова и Бесѣды на дни Богородичные и Святыхъ. М. 1889. С. 559-568.
⸭ ⸭ ⸭
Тропарь преп. Павлу, гласъ 3-й:
Боже́ственнаго Ду́ха дохнове́ніемъ/ пе́рвый въ пустыню всели́лся еси́,/ Иліину́ ре́вность подража́я./ И пти́цею пита́емъ, я́ко равноа́нгеленъ,/ отъ Анто́нія мíру позна́лся еси́./ Па́вле преподо́бне, Христа́ Бо́га моли́// дарова́ти намъ ве́лію ми́лость.
Кондакъ преп. Павлу, гласъ 3-й:
Яко свѣти́ло незаходя́щее мы́сленнаго Со́лнца, соше́дшеся, дне́сь восхва́лимъ въ пѣ́снехъ: возсія́лъ бо еси́ су́щимъ во тмѣ́ неразу́мія, вся́ возводя́ къ Боже́ственнѣй высотѣ́, ѳиве́евъ украше́ніе, Па́вле преподо́бне, отце́въ и по́стниковъ тве́рдое основа́ніе.
Инъ кондакъ преп. Павлу, гласъ 4-й:
Свѣти́льника на высотѣ́ добродѣ́телей возсiя́вшаго/ восхва́лимъ вси вѣ́рніи, Па́вла, зову́ще:// Ты еси́ преподо́бныхъ, Христе́, ра́дованіе.
⸭ ⸭ ⸭
Тропарь преп. Іоанну, гласъ 4-й:
Отъ младе́нства Го́спода возлюби́вый те́плѣ,/ мíръ оста́вилъ еси́ и я́же въ мíрѣ кра́сная,/ и подвиза́лся еси́ до́блественне./ Калив́у поста́вилъ еси́ предъ враты́ роди́телей твои́хъ/ посрами́лъ еси́ бесо́вская лови́тельства, всеблаже́нне./ Сего́ ра́ди тя, Іоа́нне,// Христо́съ досто́йно просла́ви.
Кондакъ преп. Іоанну, гласъ 2-й:
Возлюби́въ, му́дре нищету́ Христоподража́тельную,/ роди́телей твои́хъ бога́тство оста́вилъ еси́./ И Ева́нгеліе въ рука́хъ твои́хъ держа́,/ послѣ́довалъ еси́, Іоа́нне, Христу́ Бо́гу,// моля́ся непреста́нно о всѣ́хъ на́съ.